Ланс приходит ко мне по понедельникам и средам, иногда ещё и по пятницам.
Обычно мы молча обнимаемся при встрече и молчим, пока на столе не будет двух чашек чая. Простой черный с сахаром для меня и зеленый с лимоном для Ланса.
Наши встречи состоят из традиций, общих маленьких ритуалов. Это привычка, выработанная тремя годами знакомства.
Я занимаю место на диване, уступая ему кресло-качалку у окна.
И вот тогда, когда чай остыл до терпимой температуры, когда Ланс наконец справился с пледом на кресле, а я подобрал удобную позицию для больной ноги, разговор начинается.
Я рассказываю ему всё. Он внимательно слушает, иногда даёт умные советы, иногда смеется над моими шутками. Он единственный, кто всё ещё смеется над моими шутками.
Обычно наши встречи длятся около восьмидесяти минут.
Пять минут -- снять обувь и пальто, аккуратно повесить его на старую вешалку, не уронив ничего из вороха одежды.
Пять минут -- поставить чайник и подождать, пока он закипит, попутно отмывая чашки и засыпая в них заварку.
Десять минут -- удобно сесть, укрыться пледом и размешать сахар в чае.
Ещё десять -- молчать и ждать, пока чай остынет, формулировать вопросы в головах, присматриваться друг к другу.
Час -- разговаривать.
На прощание мы снова обнимаемся.
Мы встречаемся по понедельникам и средам, иногда -- по пятницам. Я плачу ему пятьдесят долларов за визит.
Ланс -- психотерапевт.
И мне нравится воображать, что он -- мой друг.